Графология

  Несколько разновременных свидетельств о графологии. Начнем с приведенных

в книге Г.Дьяченко "Простая речь о бытии и свойствах души человеческой..."

(М., 1904).

  "Жил недавно в Москве некич Чижов, честнейшая личность, искренне

религиозный человек. У него был особый талант: узнавать людей по почерку.

Раз был он в Киеве, заходит к преосвященному Теофилу и застает у него

членов педагогического совета Духовной академии. "Затрудняемся, -

рассказывают ему, - решить вопрос, кому из трех студентов дать первый

диплом: у всех одинаковые отметки". Чижов берет лежащие тут же на столе

сочинения этих студентов, сличает почерки и говорит: "Автор этого

белокурый, худой... Этого - красивый, живой, энергичный брюнет... Этому и

дайте первенство, он стоит". - "Как это вы узнаете по почерку человека?" -

приставали друзья и знакомые к Чижову. "Сам не знаю, - отвечал он, - сам не

знаю, по наитию..."

  В декабрьском приложении к журналу "Природа и люди" за 1896 год

рассказано об убийстве в Брюсселе в 1882 году адвоката Бернея. Убийца как в

воду канул. Удалось установить только, что он пользовался вымышленной

фамилией Воган, да найти клочок бумаги, написанный его рукой. Полиция,

исчерпав все средства, обратилась к графологу. Заключение последнего было

поразительно:

  "...Темперамент горячий, пылкий, сангвинистичсско-желчный, кость большая,

мускулы развитые; возраст средний; обращение недружелюбное; наклонность к

гневу, к сплину, к мизантропии; в состоянии гнева Воган бледнеет; походка

правильная; не любит споров; больше надменности, чем самолюбия; любит

порядок во всем и считает хорошо; эгоист, гордец, честолюбец; говорит мало,

тонкий дипломат; учился, понимает искусство; лишен всяких религиозных

чувств; лицо смуглого цвета; глаза - скорее всего серые; нос слегка

горбатый; руки маленькие с тонкими пальцДми; зубы хорошие; прищуривает

глаза; произносит не совсем чисто; на правой руке средний палец

феноменально развит". Через десять дней убийца был в руках правосудия! Одна

девушка-графолог призналась, что она лишь отчасти пользуется

графологическими признаками. Во многих случаях она не в состоянии

дать'объяснения, она судит по тому настроению, которое вызывается у нее

общим впечатлением, производимым почерком. Она же утверждает, что только

что исполненную запись интерпретировать гораздо легче, нежели старую.

  Создается впечатление, что графологи кроме собственно почерковедения

используют запечатленную материальным телом информацию, словно бы впитывая

ее от организма писавшего.

  Вообще же известны характерные нарушения почерка, обусловленные разного

рода психическими заболеваниями. Вот, например, что писала газета

"Комсомольская правда" 9 сентября 1990 года: "...как сообщил недавно

американский журнал "Тайм", израильские разведслужбы представили на

экспертизу графологам анонимный образец почерка Хусейна (речь идет о

Саддаме Хусейне. - Ю.Р.). Заключение специалистов: у автора тяжелая мания

величия с ярко выраженными симптомами паранойи.

  По заявлению самого Хусейна, предмет его поклонения - вавилонский царь

Навуходоносор, который прославился тем, что в 587 году до н.э. разрушил

Иерусалим и продержал в плену его жителей много лет".

  Известна также связь почерка с эмоциональным состоянием личности. А в

некоторых зарубежных странах каждый поступающий на работу должен написать

собственноручное заявление, подвергающееся графологической экспертизе,

которая определяет режим йаиболее благоприятного использования заявителя, с

учетом склада его характера (исполнитель, руководитель, генератор идей) и

характера предпочтительной для него работы - кабинетная, разъездная и т.п.

Вот еще несколько примеров графологических экспертиз. Редактор французской

газеты "Юманите" Вайян Кутюрье в 1927 году так отозвался о характеристике,

данной по его автографу советским графологом Зуевым-Инсаровым:

  "Анализ моего автографа, сделанный тов. Зуевым-Инсаровым, содержит

совершенно правильные элементы, и я не нахожу никакого тщеславия в этих

лестных для мен" выводах, ибо те, кто работает во имя революции, должны

иметь нормальное и определенное представление о своих характерных

качествах". А вот и сама характеристика:

  "Энергичная и деятельная натура, не останавливающаяся перед препятствиями

и первоначальными трудностями. Способен зажечься начинанием настолько, что

в те часы совершенно отбрасывает слова "личная жизнь". Привык к постоянной

напряженной работе мысли, хлопотам, заботам о ходе борьбы, привык

настолько, что уже спокойная, ровно текущая жизнь показалась бы ему

странною. В личной жизни неприхотлив, не любит ничего лишнего и ненужного.

В обращении с людьми чувствует уверенность, старается всегда быть ровным,

простым, корректным (при внутренней нервозности и порывистости). Самолюбив,

ревнив. Трудно дает переубедить себя - привык' оперировать фактами.

Развитость познавательного комплекса. Увлечений не чужд, и увлечения могут

достигать значительной силы, но когда речь идет о выполнении своих

обязанностей, то в большинстве случаев никакие соблазны личного характера

не в состоянии бывают сбить его с принятого им же пути. Защищая свои

принципы, может быть очень жестоким".

  Вот еще одно заключение Зуева-Инсарова по почерку:

  "Пытливая и беспокойная мысль. Склонность к рефлексии, самоанализу. Когда

требуются решительные меры, не останавливается перед ними, но знаком с

большими предварительными колебаниями, альтернативами. Многое, часто боясь

остаться непонятым до конца, не высказывает. Самолюбив, способен

заупрямиться. Временами раздражителен, придирчив. Умеет сразу сделать

многое в работе, настойчиво и интенсивно работает, но работает неровно.

Моментами высокодаровит, моментами становится апатичным. Самообладания в

серьезные минуты жизни не теряет. Глубоко с людьми сходится както редко:

любит общество людей одного настроения. В личных отношениях скорее

мягкохарактерная натура, хотя временами и "тяжелый" человек. Впечатлителен.

Приступы опасений, часто не имеющие под собой реальной почвы. Трудно

укладывается в рамки обыденной жизни. Сложность личных переживаний,

выражающаяся иногда в форме внутренних противоречий. Навязчивость отдельных

представлений".

  В ответ на этот характерологический этюд Всеволод Иванов, по чьему

почерку была проведена экспертиза, написал Зуеву-Инсарову:

  "Ваша характеристика потрясла меня как веяние огромного таланта!"

  В тридцатые годы в СССР было проведено сравнение заключений двух

графологов: Зуева-Инсарова и Зунделя. Результаты независимых экспертиз

названных графологов при условии анонимности рукописных текстов совпали в

72 случаях из ста, что существенно превышает величину, определяемую для

случайных совпадений.

НА ГЛАВНУЮ